Честь имею представить - Анна Каренина - Страница 18

"Закончим завтра, - сказал он, - все равно не успеваем".

И та, другая Анна подошла к Федору, обвила его шею руками, бессильно опустила голову ему на грудь, а он стал целовать ее в шею около уха. Анна вспомнила, что ведь Глухов, стоящий рядом, тоже мысленно все это видит, и тотчас образы стали меркнуть. Анна взяла себя в руки, сосредоточилась на светло-сером ячеистом экране и снова увидела мужчину и женщину, прильнувших друг к другу посреди пустой лаборатории, и чахлый рассвет за широким окном...

Анна все поняла. Когда-то она читала в собрании древнерусских заговоров о приворотных средствах. Самым надежным способом приворожить у древних колдуний было добавление в пищу частицы плоти от существа, жаждущего взаимности. На Древней Руси это средство широко применялось несчастливыми влюбленными. И теперь, в эпоху космоса и электроники, Анна Купцова решилась на аналогичное варварское средство, но уже с применением последнего достижения техники.

Глядя невидящими глазами в серые электронные ячейки, Анна читала образы, которые ее предшественница пыталась включить в сознание своего возлюбленного. И не только включить. Ведь тогда установка была на полном напряжении. Значит, эти образы должны были со всей эмоциональной силой впечататься в его сознание. Воспоминания, чувственные ассоциации, отрывочные слова и звуки слагались в историю интимных отношений... Лицо Федора в профиль. Сзади подошла та, другая Анна, положила подбородок на его плечо, Федор обернулся и увидел вместо Анны свою жену. Мягкие черты лица Галины были искажены, она смотрела зло и желчно. Анна на миг зажмурилась, но обезображенное лицо Галины продолжало стоять перед ней... Маленькая уютная комната, освещенная розовым светом. Федор сидит на тахте, жует яблоко. Анна присела у его ног, положила голову ему на колени, он перестал жевать, замер. Лицо Анны в розовых ренуаровских бликах. Настольная лампа, прикрытая красным платком. Вот от чего эти алые отсветы... Неожиданно щелкнул выключатель, и образы исчезли. Глухов переключил регулятор на ноль.

- Зачем вы отключили?

- И так все ясно, - сказал он сдавленным голосом.

Анна вырвала у него регулятор и снова включила. Глухов повернулся к выходу:

- Смотрите, если хотите. С меня достаточно.

- Останьтесь, - сказала Анна сквозь зубы, - я должна все досмотреть. И вы останьтесь.

Глухов подчинился. Опять поплыли видения. Лаборатория. Гранитный спуск к Неве у Кировского моста. Незнакомая комната с казенной обстановкой - вероятно, номер гостиницы. И откровенная эротическая сцена. Прогулка по берегу залива. Анна в длинном платье села на камень, смотрит на прибой, рядом на песке присел Федор, смотрит ей в глаза, она нежно проводит рукой по его лицу. И еще много сцен - прерывистых, беспорядочных воспоминаний, - как отчаянные призывы, как злобные заклинания. Потом в глазах замелькали желтые искры, - кассета иссякла.

Анна отключила регулятор.

Глухов молча стоял рядом. Из стереодинамиков раздавалось монотонное шуршание дождя. У Анны пересохло во рту, она была не в силах двинуться с места.

- Что же теперь делать? - сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Глухову, а он молчал. В последнее время они проводили анализ сравнения информационных и эмоциональных накладок. Опыты на животных показали, что информационные импульсы позволяют делать огромное количество накладок, в то время как эмоциональные посылки на нестертые связи дают отрицательные накладки. Глухов, наверное, думал о том же, потому что когда Анна сказала: "Шок был неизбежен", - он ответил: "Да". Анна уточнила свою мысль:

- Эмоциональные импульсы были посажены на нестертые связи, в мозгу от этого наложения произошло как бы короткое замыкание. Так?

- Так, - подтвердил Глухов. Анне стало легче. Обвиняя эту женщину, она как бы отсекала ее от себя.

Когда Глухов снял кассету с силового блока, Анна протянула руку, но он, сделав вид, что не заметил этого жеста, понес кассету в аппаратную.

- Дайте мне кассету.

- Ее следует уничтожить. Это улика против вас.

- Против Купцовой.

- Тем более. Значит, вы непричастны.

- А я хочу быть причастной. - Она взяла кассету и положила в карман плаща.

В машину они сели молча - два человека, так странно связанные судьбой. За рулем Глухов был таким же, как на работе: деловито спокойным и холодным. "Неужели я когда-то любила его? - подумала Анна. - Это же не живой человек - бесчувственная исследовательская машина, анализирующий исполнительный механизм". И все же до сих пор он оставался связующим центром основных событий ее жизни.

- Я с кем-нибудь дружила?

Глухов слегка повел бровью, около губ наморщилась ироничная складка.

- Последний год вы дружили с одной пожилой женщиной из Кавголова.

- Она знает о моем превращении?

- Конечно. Она следит за всеми сенсациями - весьма эрудированная дама.

- Кто она?

- Пенсионерка. Живет с внуком.

- А родители внука?

- Он сирота. Ему восемь лет, и вы над ним патронировали.

- Они материально нуждаются?

- Нисколько. Она получает пенсию на себя и внука, и кроме того у нее там свой дом, сдает комнаты дачникам. И мы снимаем у нее комнату на целый год. У нее до сих пор стоят наши лыжи.

- Я часто у нее бывала?

- Каждую неделю.

- Может, для Купцовой это была комната свиданий?

- Не думаю, я ведь сам туда мог приезжать в любое время.

- И я дружила с этой старухой?

- У нее отличная память, она многое помнит, умеет хорошо рассказывать, и вы могли часами говорить с ней. Думаю, что и у вас не было от нее секретов.

- Странно... Я бы хотела навестить ее.